В психоанализе феномен проекции рассматривается, как форма психологической защиты. Когда, не присвоенными себе чувствами, качествами, способами взаимодействия с миром наделяется кто-то или что-то во внешней среде, отщепляя их из собственного внутреннего мира и избавляясь таким образом от нежелательного или невыносимого по каким-то причинам, напряжения.
В гештальт-подходе проекцией называется один из способов прерывания контакта. Почему прерывания? Потому что, спроецировав что-то на ближнего, и не проверив свою проекцию (не уточнив, не спросив), я наделяю его чем-то, что возможно в данный момент является феноменом только моего внутреннего мира. Контакт рвется, поскольку я уже не вижу собеседника и контактирую не с ним, как с частью внешней среды, а с самим собой.
С другой стороны, проекция не только мешает нам видеть собеседника, но и наоборот, помогает. Поскольку, такой механизм, как эмпатия, тоже включает в себя проекцию. «Я чувствовал раньше что-то подобное, поэтому могу представить, каково сейчас тебе». Но с оговоркой: «могу преставить, если бы я был на твоем месте». Если здесь остается место для инаковости другого, интерес и способность узнать — а как все-таки у него, то гораздо меньше шансов, что диалог превратится в «я знаю, именно это сейчас с тобой и происходит».
Механизм проекции в общем, как и силы природы, работает помимо нашей воли. Мы проецируем на внешний мир постоянно и много. Так мы распознаем похожие на предыдущий опыт ситуации и умеем быстро в них сориентироваться. Различаем «своих и не своих» людей. Влюбляемся мы тоже благодаря проекции. А так же выбираем друзей, психотерапевта и даже - сотрудников в свою фирму. Создаем что-то новое, фантазируем и мечтаем — с ее же помощью.
Проекция начинает мешать, когда появляется слишком явное несоответствие того, что мы проецируем на близких нам людей (видим в них), с тем, что есть на самом деле. А так же, когда мы проецируем то, что есть в нас, но что мы в себе не видим и не имеем к этому доступ. Например, несмотря на то, что способность справляться со сложными жизненными ситуациями у всех разная, если человек взрослый и не инвалид, то она обычно развита в достаточной мере. Бывает, что человек взрослый, здоровый, а воспринимает себя слишком беспомощным и слабым. Если клиент ждет, что терапевт знает лучше, как ему жить в каждый момент времени, то скорее всего, в жизни он так же находит себе партнеров, на которых это проецирует и если может, то перекладывает на них ответственность за собственное благополучие. Когда партнер отказывается или не может выполнять эти ожидания, появляются сложности. Часто эта способность справляться и быть самостоятельным очень желанная для человека. Но к ней нет доступа. В процессе психотерапии начинается работа над присвоением этой способности себе. «Где и в чем я действительно бессилен, а где я вполне могу влиять на собственную жизнь»? Противоположный случай, когда человек видит в близких не желательные части себя. Например, классика: патологические ревнивцы, проецирующие на партнеров свои потребности. Или, если в семье осуждается какое-то качество и ассоциируется с чем-то плохим: быть богатым = быть подлым, быть красивым = быть распущенным, быть успешным = быть сволочью, то можно проецировать весь спектр негативных эмоций на носителей богатства, красоты и успешности и чувствовать себя благородным и прекрасным человеком.
Это, кстати действенный и рабочий способ справиться с напряжением, к которому люди прибегают довольно часто. И пока он не мешает жить — все замечательно. Враги снаружи, близко не подойдут. А внутри гармония и счастье. Внутренний конфликт возникает в случае, если при этом все-таки хочется чего-то из «запретного»: денег, внимания противоположного пола и пр.
Из-за отсутствие доступа к определенным переживаниям, нечувствительности к ним, этими переживаниями наделяется окружающая среда. Если в семье не поддерживалось прямое конструктивное выражение агрессии в виде несогласия, отстаивания своих интересов или мнения, или присутствовал только разрушительный аффективный способ решать конфликты, ребенок может совсем вытеснять свою злость. Становясь бесконфликтным, «хорошим» человеком, он теряет доступ к своей нормальной агрессивности. И тогда можно совсем не чувствовать, когда что-то злит и не устраивает в отношениях, и, например, проецировать эту злость на окружающих. Ожидая ее, боясь и даже, бессознательно делая что-то, чтобы вызывать ее на себя, подтверждая проекцию.
Когда отщепленного и спроецированного из психической реальности человека во вне становится слишком много, человек внутренне переживает себя пустым. Часто такой процесс сопровождает скука. Обычно, это признак отсутствия контакта со своей витальностью — чувствами и желаниями.
Проекции могут как иметь связь с реальным положением дел, так и не иметь совсем. В терапии фокус внимания сосредотачивается обычно на тех из них, которые мешают осуществлению прямого контакта со средой для получения желаемого. Сложные для присвоения чувства, части себя не просто вернуть. Если мама в детстве девочки не имела хорошей связи со своей женственностью и сексуальностью, то могла транслировать дочке осуждение в подростковом возрасте. Когда фигура девушки становится больше похожей на женскую, округляется. Когда хочется нарядиться, накраситься и понравиться мальчику. А мама этого видеть не может. Что остается делать? Иногда выбирается протест, а иногда - мамино хорошее расположение. Чаще всего и в том и в другом случаях, путем отщепления какой-то части себя. Либо, как стратегия выбирается вызывающее или соблазняющее поведение, вне зависимости от контекста и адекватности ситуации. Либо все красивые и женственные поголовно превращаются в восприятии в шлюх и пустышек. Поскольку потребность проявляться как женщина никуда не девается, те, кто могут себе это позволить вызывают много непереносимых чувств, с которыми необходимо как-то справляться. Не все отвергнутые части себя нуждаются в возвращении на место. Все очень индивидуально и пока человеку не мешает его защита, она работает на него. Например, я не люблю воровство. Отвергаю ли я эту часть себя? Отвергаю. Мешает ли мне это в жизни? Не особо. Задача терапии всегда сводится не к тому, чтобы искоренить некий феномен, а к тому, чтобы находить и исследовать те формы взаимодействия с миром, которые влияют на жизнь клиента деструктивно, и искать новые, более адаптивные.
Проекция, с одной стороны, является частью нашей повседневной жизни. С другой стороны, в некоторых случаях превращается в довольно разрушительный механизм. Как для проецирующего, так и для его отношений с окружающими. Одно из самых деструктивных явлений, это не присвоенные родителями, особенно мамой, так называемые «теневые» качества, спроецированные на ребенка, особенно если они занимают большую часть психики. То есть чем больший объем психической энергии не признан в себе родителем и при этом, есть склонность проецировать это на детей, тем больше это будет чревато для них серьезным психологическим насилием. Вырастая, такой человек живет со сформированным образом «Я», состоящим из желанных и не присвоенных, или отвергнутых матерью ее же качеств. Это могут быть как грандиозные фантазии и ожидания от ребенка, так и осуждаемые, стыдные качества. Такие люди становятся экранами для чужих позитивных или негативных проекций и ожиданий во многих своих отношениях. В процессе психотерапии им важно разбираться и узнавать, «какой же я на самом деле, а каким не являюсь»? И учиться снимать с себя лишние проекции.